Название: Припасть к ногам
Автор:  Анаэль.
Категория: Dragon age 2
Рейтинг: R
Персонажи: Керан/(м!)Хоук
Жанр:Слэш (яой), PWP
Размер: мини
Аннотация: Предприимчивый и авантюрный Хоук сжалился над несчастной девушкой и помог расследовать исчезновения послушников. Не взяв награды, будущий Защитник Киркволла появляется в поместье спасенного храмовника, Керана. Их ждёт открытый разговор, бутылка вина и вспыхнувшая страсть.
От автора: Как только увидела полуголого Керана, сразу поняла, что быть ему парой для моего Хоука))
Планировалась завершенная близость... но как то не срослось... Первый раз пишу слэш с таким рейтингом, и что-то мне кажется, что он так и не оправдался...
Много ошибок ввиду отсутствия беты и авторской безграмотности. И только когда заканчивала фик вспомнила, что имя храмовника пишется с одной буквой "р". Так что возможно не везде исправила..)
Сама не знаю к чему написала фик, т.к. особого смысла он не несёт. Но надеюсь, что вы получите удовольствие читая его, как получила его я, когда писала. Автор очень любит этот пейринг, как и самого Керана и этого Хоука, по отдельности)
Статус: закончен

читать дальшеКеран давно так не нервничал. Живот крутило, голова гудела, он был совсем не готов, а до назначенного времени оставалось всего ничего. Алые языки пламени, бушующие в камине, будто насмехались над ним, ожаряя его, где бы он не находился. Крепчайшее вино вовсе не пьянило, а ещё больше отрезвляло, путая сотни беспорядочных мыслей. Так волнительно он себя чувствовал, только перед отбором в послушники и то ощущения схожими не назовёшь. Если тогда его окутывал с ног до головы страх быть непринятыми или опозоренным, то сейчас он будто падал в пропасть и всё никак не достигал дна.
Керан с замиранием сердца выслушал все три отчётливых стука в дверь и только потом опомнился, что свою служанку он отпустил ещё несколько часов назад. Быстро встал и скорым шагом направился в холл. Дрожащие пальцы нашарили, в темноте всего двух свеч, посеребренную ручку дубовой входной двери и с трудом отворили её. В полуоткрытое поместье тут же занеслись прохлада ночного ветра и тусклый свет мерцающих звёзд, а в щели между косяком и дверью показалось красивое лицо Хоука. Ворох тёмных волос прикрыт капюшоном алой мантии, в которой он на странность не страшился выходить в ночь. Тонкая линия бровей очерчивала чарующе зелёные глаза. И хотя он не улыбался, уголки тонких губ едва заметно подрагивали, образуя небольшие ямочки на бледных щеках.
-Привет, храмовник – со смешинкой поздоровался очаровательный гость, искусно подмечая, как вздрагивает его должник, пропуская в свой дом мага-отступника.
-Здравствуй - краем глаза он проводит по его предплечью и, скрывая всякую волнительную заинтересованность, спросил – кровотечение быстро остановили?
Хоук загадочно улыбнулся и беспечно скинул верхнюю одежду. На голом мускулистом плече виднелась продолжительная, неаккуратно прошитая чёрная линия.
-Мой дорогой друг целитель на время отлучился по своим чрезмерно важным делам, а сам я, признаться, и царапину не скрою. Пришлось просить старых знакомых швами рану закрывать. Забавно было смотреть как одна милая девчушка, лет пятнадцати, трясётся от страха, втыкая в меня поржавевшую иглу, размером с добротную дубинку. Создатель милосердный! От обморока меня спасло её несчастное, но хорошенькое личико и пинта хмельного эля.
О потерях крови он, ясное дело, умолчал, почему-то раскрыв совсем уж неуместные подробности. Керан думал, что негоже магу отступнику говорить с храмовником о таких разоблачающих вещах, но мужчина с каждым разом всё более поражал своей беспечностью.
-Ясно. Что же ты хотел… поговорить. У меня есть замечательное вино. Проходи в гостиную – постарался быть учтивым Керан, но услышав издевательский смешок, почувствовал себя глупо и поспешил ретироваться в сторону камина, сделав вид, будто перемешивает раскалённые угли. Когда он закончил Хоук уже сидел в кресле и по-хозяйски пил вино из его бокала. Молодой послушник смолчал, хотя и опешил от такой наглости. С его стороны было разумно без слов опуститься на соседний диван, налить выпивку себе самому и терпеливо дожидаться пока его гость сам не начнёт разговор. Ведь перед тем как впустить в свой дом, хотя и спасителя, но незнакомца, Керан не погнушался навести справки насчёт него. Преступник, наёмник, убийца…соблазнитель. Судя по всему, все данные на него находились у стражи, и даже храмовникам не было до них доступа. Не трудно догадаться, что у Хоука есть свои люди и связи, не только в низах города, но и среди знати. Единственное, что удалось выяснить Керану, так это, что Хоук личность тёмная, известная под многими именами и обликами, работал под началом верхушек нижнего города, а после некой ссоры с главарём банды, позарился на более прибыльное, но авантюрное дело – поиск сокровищ, под покровительством богатого гнома-торговца.
Чарующий взгляд Хоука бесстыдно ласкает тело храмовника, когда он весьма красочно описывает своё последнее посещение борделя «Цветущая Роза». Грациозный преступник, искусно манипулирует темами разговора, незаметно для собеседника меняя линию повествования. Осторожное начало рассказа о том, как он встретил капитана Каллена, Хоук умудрился завершить красноречивым описанием своих шалостей на ложе публичного дома с Диковинкой Востока Идунной. Керан почему-то ощутил странность их разговора, только когда почувствовал неудобное стеснение в паху. Горящие то ли от извращённых слов гостя, то ли от чрезмерно выпитого стали ещё более пунцовыми.
-Дама, владела женской магией удовлетворения не хуже, чем своим врождённым даром. Признаться, я был поражён, тем как беззаветно эта юница угоды и желания старается подарить мне наслаждение, после безуспешной попытки моего убийства. Распутница скакала на мне, словно думала, что я молодой жеребец. Конечно, она не была далека от истины, но спустя несколько часов нашей близости даже мой пыл себя исчерпал. Красавица-блудница умела выматывать мужчин, не используя ни единого заклятья, не считая ведьменского очарования и кошачьей грации. Стоит отдать ей должное, выбирая из красивых послушников, она ухитрялась соблазнять тех, кто сочетает в себе сексуальность наравне с непорочностью.
Храмовник, чувствующий трепет своей разгорячённой словами плоти, тяжело задышал, пытаясь избавиться от наваждения:
-Я смущён этим разговором. Ведь моя похоть привела к таким событиям, повлекшим за собой ваше ранение. Я сожалею.
-К чему чураться правды? – искренне удивился Хоук. Он мимолётно провёл тонкими пальцами по его сокрытой рубашкой груди и обезоруживающе улыбнулся. Керану, незаметившему сразу приближение мимолётного как тень преступника, показалось, что тело его пронзили сотни молний, сотрясающие беспокойную душу. Лишь тёплый взгляд зелёных глаз не позволил отшатнуться от сокровенного движения. Наёмник в это время тихо продолжил, без разрешения садясь рядом – Желание, грубо названное тобой похотью, в приступе своём не знает стыда. Зачем уединяться в холодных комнатах, сторониться тех, кого вожделеешь, и дичиться при упоминании своих былых согрешений? Так ли порочна связь, которую ты теперь считаешь заблужденьем? С чем сравниться страстный взгляд любовницы, стук её волнительного сердца меж пышных грудей или последний сладкий вскрик наслажденья?
Керан затаив дыхание, ощущал приятный аромат лечебных мазей и будоражаще личного запаха. Хоук настолько интимно приблизился к нему, что храмовник мог насладиться каждым, самым малейшим изменением в прекрасном лице. Его длинные ресницы подрагивали над волшебными, чарующими своим изумрудным оттенком глазами, в которых бесстыдно плескалась сокрушительная страсть, не потерявшая былого плавного лукавства. Манящие губы, слегка приоткрываются, выдыхая жаркое дыхание, после сказанного, что бы тихо продолжить:
-И тьма подступает всё ближе, и жарко
Дышит она –
Шёпот в ночи, поступь обмана во снах.
Храмовник, неосознанно дёрнул бёдрами, сжимая ноги. Низ живота приятно разгорелся протяжным наслаждением от столь короткого движения. Керран, понимал, что задыхается в плену будоражащего чувства, и неуверенно пробормотал из последних сил, плохо осознавая, насколько жалко звучат его слова со стороны:
-Я… хотел бы допить вина… завтра тяжёлый день… в ордене, и я не сомневаюсь, что у… такого человека как вы… тоже есть дела… Не будем заставлять напиток застаиваться…
-Вино действительно хорошее. Но я предпочитаю занятия более отрадные душе и телу, чем его смакованье – заметил маг. Он с неимоверным изяществом обученного дворянина протянул руку и тонкими пальцами забрал бокал у раскрасневшегося храмовника, случайно коснувшись его вздрогнувшей ладони. Кубки быстро оказались на близстоящем столике, а руки загадочного красавца тем временем убрали спадающую светлую прядь Керана за ухо, открывая миру небесные глубины его глаз.
-О, Создатель. Гореть мне в Тени, с падшими душами – прошептал храмовник, припадая к чужим, обманчиво доверительным устам. Хмельную голову почтил густой туман, оставляя за собой лелеянное незнакомцем вожделение, покачивающееся на краю его осознания.
Поцелуй был запальным и страстным, хотя начало его рождалось из лёгкой, порывистой ласки. Изворотливый, подобно своему хозяину, язык ловко проник меж раскрытых, податливых губ Керана и без всякого отпора захватил их в плен, предавая казни последние крохи сопротивления. Их языки сплелись без борьбы, но в сладком противостоянии, распаляя обоих в своей неистовости. Ловкие руки обхватили разгорячённые бёдра храмовника, разводя и приподнимая их, дабы навалившийся сверху Хоук мог удобно расположиться меж ними. Душегуб вдавливал Керана своим упругим и гибким телом в мягкий диван, поддаваясь вперёд и трясь разгорячённой плотью о другую, не менее горячо ждущую прямого касания. Долгий поцелуй разорвался, только когда двоим стал жизненно необходим спасительный глоток расплавленного страстью воздуха. Мужчины прислонились мокрыми от лоснящегося пота лбами и рвано задышали. Вымотанные неосознаваемым соитием губ, они посмотрели друг на друга. Храмовник, заалевший от макушек ушей до впалых щёк, грудь которого прерывисто вздымалась, а ноги крепко обвивали любовника. И Хоук, ненасытный хищник, с горящими глазами, который нападает на жертву, покоряя её нещадно нежно и ласково, даруя сперва обманчивую негу, а после распаляющееся вожделение.
Маг, хищно улыбнулся, почувствовав неуверенно дрожащие пальцы Керана на пуговицах своей безрукавной одежды, и подстрекающе игриво укусил его мочку уха, без слов подуськивая к продолжению. Гладкая ткань спала, обнажая бледную кожу. Преступник оказался, куда худощавее храмовника, закалённого опытом ордена, хотя внешне был на несколько тяжёлых лет старше, с клейменой мудростью подпольных интриг, исходящих не из самой лучшей жизни.

Угли камина отдавали былыми алыми языками пламени, сухо трескаясь рядом, свечи давно не горели, а кубки с вином оставили после себя лишь пятна на дорогом ковре. Керан очнулся нагим и опустошённым, только утром, когда благоразумно молчавшая служанка вошла в комнату, подала ему мокрое полотенце и лечебные травы в чаше, доложив что Мэша, его сестра, прибудет через пару часов. Скользкого гостя, судя по всему, давно не было в особняке, и следов своего пребывания он предпочёл не оставлять. Первое горькое семя было любовно вытерто с живота храмовника, все свои вещи взяты с собой восвояси, а дверь привычно заперта изнутри. Красивый маг ускользнул, так как появился. Призраком и без свидетелей.

Керан молчит в ордене, не слова ни говоря о маге, спавшем ему жизнь, лишившим былой невинности с мужчиной и скрывшимся в темные чертоги нижнего города преступников. Только капитан Каллен знает о его существовании, но тоже помалкивает о выполнившем его работу человеке, ограничиваясь, упоминаем в своём отчёте единственно характеризующим его словом - «наёмник». Только добросердечная Мэша поминает в разговоре с подругами и прочим простонародьем некого бескорыстного и безымянного героя.
Спустя годы Керан становиться рыцарем, и с каждым приказом командора душа мужчины раскалывается от сострадания и боли за несчастных магов, вынужденных выживать под надзором Церкви. Храмовник невольно ищет среди этих угнетённых бедняг молодого человека, с самыми изумрудными в мире глазами и самой изощрённой похотью душой. К чему ему обращать внимание на алчных до власти и денег аристократов, среди которых его душегубцу оказаться было несужденно?
Зеленоглазый становиться Защитником города, с презрительной ухмылкой принимая это звание у разозлённого командора. В нём пропадает былая беспечность и авантюризм, ставшие обузой высокому чину, но взгляд всё ещё горит необузданной страстью. Керан, воодушевлённый уверенным Защитником, соглашается с Траском. Маги нуждаются в защите. Их предводитель, поднимающий с колен некогда павший под натиском ордена город, является единственным достойным кандидатом в Наместники Киркволла.
Сердце Керана, до селе уверенного, что он защищает магическое сообщество, полагаясь лишь на свои принципы, почему-то разрывается от боли, когда храмовник видит разозлённое лицо Хоука. Керан только что сообщил ему о пленении некой юной долийки. Защитник спешит к лагерю повстанцев, даже не удостоив его взглядом, лишь удрученно советует ему скрыться. Теперь Керан знает за что он сражается. Пусть Хоук отреагировал на него не так как тот ожидал, пусть храмовник уже знает о его чувствах к эльфийке, пусть Защитник не приемлет никакой жалости к её похитителям… Но в сердце Керана теплится воспоминание о ласковых глазах и нежных прикосновениях. Потому он скидывает с себя форму служителя Церкви, целует испуганную Мэшу, запирает её в поместье, и бежит что есть сил через горящий пламенем возмездия город, на помощь тому к чьим ногам готов припасть, без всяких изъяснений.